В автобусе было жарко. Я снял давящую на плечи куртку и положил на сидение рядом с собой. Автобус был полупустым. Видимо мне повезло, и я оказался в дороге в то время, когда пассажиров мало. Хорошо. Хорошо, когда рядом с тобой никто не сидит. Помнится, в школьной психологии нам рассказывали, что у человека существуют так называемые "личностные зоны". В них он допускает только тех, с кем хочет общаться. К сожалению, расположение мест в автобусе продиктовано не психологией, а жесткой необходимостью. Поэтому моя "зона" обычно испытывает дикое давление, если рядом в течение нескольких часов находится совершенно не знакомый тебе человек. Я мельком огляделся по сторонам. Напротив меня сидели парень и девушка. Парень был широкоплечий "бугаистого" вида. А девушка была наоборот миниатюрнинькая, большеглазая, но очень красивая. Даже тёплая осенняя одежда выдавала её привлекательную фигурку. Мне показалось, что она мельком посматривает, на сидящего рядом с ней парня. Да, для таких людей понятие "личностной зоны" наверное, отсутствует, как факт. Впереди меня сидел какой-то мужик. В просвет между сидениями передо мной было видно, что он читает "SPEED инфо", но текст издали было не разобрать, а картинки были не интересными. Позади меня сидели две старухи, рассказывая что-то друг другу "колхозным говором". Где-то дальше лепетал маленький ребёнок. Послышался шум закрываемой двери и немного погодя автобус тронулся. Я поудобнее устроился на своём месте. Теперь главное набраться терпения. Всего, лишь через пять часов я буду дома.

Сначала я как обычно глазел в окно на проходящие улицы. Этот город был для меня перевалочным пунктом. Ранним утром я отправился в путь. После этого приехал сюда и ещё три часа ждал на вокзале ближайший рейс до дома. А этот город я знал очень плохо, и наполовину мои знания складывались из того, что я успевал заметить, когда автобус выруливал на трассу. За окном мелькали дома, деревья, машины. Город был одновременно чужим и в то же время неуловимо знакомым.  Так всегда бывало со мной, когда я ещё дома попадал в незнакомый район. Я отлично знал, что я здесь впервые и никогда не был тут раньше. Но в глубине души мне всё время казалось, что я когда-то здесь уже был. Что это? Дежавю? Ложная память? Интересно, если существует переселение душ, возможно, моя душа успела побывать в этих местах в других жизнях. Я усмехнулся самому себе: "Ты что, прожил жизни всего человечества? Не слишком ли высоко метишь?" Глянул на часы. Прошло двадцать минут. Осталось четыре часа сорок минут пути. Автобус вышел из города на трассу.

Интересно, почему все водители автобусов предпочитают слушать шансон? Да ещё и врубать его на весь автобус. Так бы можно было попытаться заснуть и проскипать лишнее время пути. А теперь я вынужден слушать очередную слезливую песню про какого-то зэка. Вспомнилась фраза из старинного советского фильма: "Тебя посадят, а ты не воруй!" Воистину так. Неужели из нормального человека  эти "блатные" певцы могут выжать, хоть слезинку? У быдла, которое ворует и убивает ещё хватает наглости плакаться кому-то в жилетку: "Ох, же ты блатная злая жизнь моя, словно сто вторая мокрая статья…" Мне лично ни сколько не жаль людей, которые сделали глупость и получили по заслугам. Хотя… тюрьма никого ещё не сделала лучше. Может быть, среди водителей встречаются бывшие ЗК. Отсюда, видимо и любовь к песням о себе подобных. Вполне понятно. Такие люди не могут любить рок. Рок это для людей чистых сердцем, знающих, что такое настоящая романтика дорог. Например "Беспечный ангел" про байкеров. Или "Свобода". Я пожалел, что не взял с собой плэйер. Обычных батареек надолго всё равно не хватит, а купить аккумуляторы и зарядник всё не соберусь. Я глянул на часы. Прошло ещё пятнадцать минут. Чёрт, как же долго тянется время! Чтобы чем-то занять мозг стал вспоминать дальше. Так, какие же ещё песни есть про дороги? Что-то было у "Снайперов". Как же там…:

"Скоро мой выход и скорость сбавляем мы.

Мотор прибавляет себя к тишине.

Кивок. Поцелуй. Ритуал безупречен.

Что ещё нужно мне…?"

Я уже почти начал засыпать, когда почувствовал, что автобус остановился. "Перекур десять минут" - послышался голос водителя. Я посмотрел на часы. Прошло два часа пути. Осталось три. Надо выйти проветриться. Интересно, здесь продаётся, что-нибудь из еды? Когда автобус снова тронется до дома останется два часа пятьдесят минут. А это уже ближе.

Как я и предполагал, мои соседи напротив "подружились". На стоянке парень купил ей пиво, и теперь они возбуждённо галдели о чём-то друг с другом, как будто были знакомы всю жизнь. Я скривился. О, сколько раз я наблюдал подобную картину. Аж противно смотреть. Но оборвал сам себя: "А почему? Почему это тебе противно смотреть? Свободные люди, что творят-то и хотят… Завидуешь? Признайся".

Завидую? Я ещё раз посмотрел на девушку. Всё-таки она была красивая. Чёрт! Не знаю. Если бы я был на его месте, смог бы вот так же познакомиться, а? А стала бы она вообще с таким бзю разговаривать, а? Ха! Конечно, завидую. Ещё бы! Только… Только есть в этом что-то неправильное. Есть люди, которые добиваются внимания своих любимых долго и мучительно, но в итоге обламываются. А есть такие, которые не делают, ну абсолютно ничего. И, ведь в них влюбляются. Ай, красота! Минимум затраченных усилий и она твоя. Старинная русская мечта о халяве.

"Заткнись!" - вновь оборвал я себя. "Вот будет собственный опыт - будешь иметь право на собственное мнение. Со стороны-то, ясен пень, все умные". Посмотрел на часы. Осталось два часа тридцать пять минут. Я закрыл глаза, попытался отстраниться от шансона и хохочущих соседей и начал напевать про себя "Будь как дома путник…"

Мне всё-таки удалось заснуть. Проснувшись, я первым делом посмотрел на часы. Осталось полтора часа. Стоп! Я огляделся по сторонам. Парень с девушкой мирно дремали обнявшись. Но дело было не в этом. Если верить часам, то времени было уже полдевятого вечера. Для осени самое время, чтобы темнеть. Однако же через окна автобуса по-прежнему были хорошо видны проносящиеся мимо деревья. Погода была пасмурной. Серые облака плотно затянули небо, но для вечера было всё равно слишком светло. Что же это такое? Странно. От нечего делать я принялся вычислять скорость автобуса по километровым столбам.

Вдруг автобус начал тормозить и остановился. Не на остановке, не для того, чтобы подобрать голосующего пассажира, а просто. Что-то сломалось? Кажется, нет. Было видно, как водитель шарится по своим карманам и бардачкам в поисках чего-то. Наконец он извлёк откуда-то карту. Несколько минут он удивлённо взирал на неё, потом снова завёл двигатель. За окнами по-прежнему не было видно никаких признаков наступления вечера.

Если верить часам, нам оставалось ехать двадцать минут, однако, глядя в окно, я не смог разглядеть ничего знакомого. Поле иногда сменялось лесом и наоборот. Не было никаких признаков деревень или города. А, ведь мы давно должны были увидеть на горизонте огни или дымящие трубы ТЭЦ. Более того, на дороге нам не встретилось не одной машины. И что самое удивительное вечер так и не желал наступать, хотя времени было уже без двадцати десять.

Народ кругом тоже заподозрил, что-то неладное. Вполголоса высказывались различные версии. Смысл их сводился к тому, что шофёр перепутал дорогу и едет не туда. Шофёр хранил молчание, но по его виду было заметно, что он нервничает. Он не выглядел пьяным. Мне казалась, что он удивлён не меньше нас. На часах было десять минут одиннадцатого, однако город так и не показывался.

Я не знал, что и думать, после того, как шофёр остановился и нетвёрдым голосом объявил, что ему совершенно незнакома эта местность. Он не знает, как это получилось, но, видимо он поехал не по той дороге. Народ завозмущался, тогда водитель быстро сказал, что всё будет хорошо и как только появится первый же указатель, всё станет ясно. Автобус снова тронулся в путь. Народ продолжал возбуждённо галдеть и ругать водителя. Однако я заметил одну вещь. На дороге уже давно не попадались указатели и знаки. Вообще. Только километровые столбы. Последний, промелькнувший за окном был с цифрой тринадцать. Я уставился в окно в ожидании. Столбы шли по убывающей. Ещё немного и… Что же будет тогда, я не знал. А цифры на столбах продолжали убывать, как цифры на мине с часовым механизмом.

"А сколько сейчас время?" - послышался чей-то голос.

"Без пятнадцати одиннадцать".

"Странно. Я думал, у меня часы неправильно идут. Сейчас уже вечер должен быть".

"Да. Действительно".

Автобус продолжал двигаться вперёд.

Я уже перестал сверяться с часами. Похоже, сегодня ночь решила вообще не наступать. Небо было таким же серым, как и раньше. Мы проехали нулевой километр. На этом все опознавательные знаки закончились. Ничего нового на дороге не появилось. Ни одной машины, ни одного человека. Народ взволнованно запросил остановки. Автобус остановился. С обеих сторон дороги зелёной стеной стоял лес. Дул слабый, но удивительно холодный ветер. Почти все пассажиры вышли из автобуса. Кто-то курил, кто-то пошёл в кустики. Кто-то просто разминался. Несколько человек обступили водителя. Догадаться чём они говорили, было не сложно. Они пытались понять, что же всё-таки творится и что нам делать дальше. Ни каких развилок и ответвлений с дороги не попадались за прошедшие три с половиной часа. Также не было никаких признаков человеческого присутствия. Словно весь мир вокруг вымер.

Мне сделалось жутко. Почему-то вспомнились "Лангольеры" Стивена Кинга. Н-да. Каждый, наверное, хотел попасть в ПИКЛЮЧЕНИЕ. "Радуйся", - сказал я себе. Ты попал. Чем только оно закончится?

Посовещавшись, народ решил отправить разведчиков на поиски ближайшего жилья. Слева от дороги между деревьями вдалеке маячил просвет. Два мужика и парень, что сидел напротив меня, отправились в ту сторону. Остальные принялись их ждать.

Становилось всё холоднее. Я забрался обратно в автобус. Через некоторое время снаружи послышались взволнованные возгласы. В автобус виновато забрались трое разведчиков. Они не нашли никаких признаков цивилизации, но дело было не в этом. Они шли через лес. Просвет впереди был всё ближе. Когда же они вышли из леса, первое, что они увидели, был автобус. Наш автобус. Причём вышли они не с левой стороны, а с правой. Как такое могло получиться? Не найдя этому разумного объяснения было решено ехать дальше. А что, собственно оставалось делать?

Происходящее всё больше напоминало мне дурной сон. Ещё три часа автобус ехал. Всё те же, до боли надоевшие пейзажи за окном. Лес, поле и снова лес. Потом снова поле. Потом кончился бензин. Водитель сказал, что у него найдётся ещё, где-то на шесть часов. Но сейчас он устал и хочет передохнуть. Он облокотился на руль и в таком положении заснул. Пока он спал, несколько человек решили снова отправиться на поиски жилья. Они пошли по полю к виднеющемуся вдалеке ельнику. Скоро они пропали из виду. Немного погодя, кто-то различил с другой стороны поля на горизонте чёрные точки. Те самые люди, что ушли в одном направлении возвращались с противоположной стороны. Они рассказали что, как только миновали лесок, перед ними открылось поле. Вдалеке они увидели автобус. Наш автобус. Люди заметно нервничали. Ныл ребёнок. Ему хотелось есть. Я тоже начал чувствовать голод. Я же толком и не ел перед отъездом. Я надеялся оказаться дома. Окажусь ли я там теперь, неизвестно.

Я уже начинал, тихо ненавидеть этот автобус. Мы ехали три часа, но ничего так и не изменилось. Никаких признаков жизни. И никакого изменения времени суток. Такое впечатление, что время вообще застыло. Весь автобус ломал голову над разумным объяснением всего этого. Куда девались все населённые пункты и указатели? Почему ночь так и не наступила? Почему дорога идёт и никуда не сворачивает? О том, чтобы свернуть с дороги нечего было и думать. По краям или рос лес или было поле с бороздами, оставшимися после пахоты. Автобус обязательно застрянет. Те, кто ходил в последнюю разведку кажется, волновались больше всех. Их можно было понять. Настолько идиотская получалась ситуация. Вообще-то такое было невозможно. Но это было. Те, у кого были с собой сотовые, всё пытались дозвониться, хоть куда-нибудь. Бесполезно. Всё было бесполезно.

В автобусе назревал скандал. Женщина, та, которая ехала с ребёнком, начала орать на водителя. Видимо у неё сдали нервы. Она кричала, что давно должна быть дома, что ребёнок голодный и так далее. Водитель начал орать в ответ, что сам ничего толком не понимает, и от него ничего уже не зависит. Он может только ехать вперёд. А если кому-то это не нравится, может идти пешком. Остальной народ немедленно вклинился в спор. Кто-то защищал женщину, кто-то водителя. Мои соседи напротив, в споре не участвовали. Девушка обеспокоенными глазами смотрела на парня и что-то быстро ему говорила. Парень видимо пытался её успокоить. Помаленьку скандал утих, и повисла гнетущая нервная тишина. Только гул мотора нарушал её.

Снова остановка. Снова народ попытался разыскать хоть кого-нибудь. Снова они ушли в одну сторону, и неизвестно почему появились с другой. Волнение нарастало. Волнение выматывало. Мне захотелось заснуть и проснуться уже дома. Или вовсе не просыпаться. Мне уже осточертел этот проклятый автобус и люди в нём. Но я должен был терпеть. Все должны были терпеть. Потому что другого выхода не было.

Кончился бензин. Автобус остановился. По обе стороны дороги было бескрайнее поле, а над головой серое небо. Холодный ветер пробирал до костей даже сквозь куртку. Отчаянно хотелось есть. Одни в целом мире. Этого не может быть! Я сплю! Да конечно я сплю! Такого не может быть в жизни! Не бывает! Они говорили, что с дороги невозможно уйти! Фигня! Сейчас я вам это докажу.

Я сошёл с насыпи и быстро зашагал по полю. Прочь! Я обязательно отсюда выберусь! Да! Я перешёл на бег. Несколько раз спотыкался и падал. Потом снова перешёл на шаг. Дышать стало трудно из-за ледяного ветра. Примерно через пять минут, вдалеке показался слабый огонёк. Неужели! Я ускорил шаг. Но, подойдя ближе, нехорошие предчувствия стали одолевать меня. Я теперь мог различить, что горел автобус. Рядом с ним маячили до боли знакомые фигурки. Без сомнения это наш автобус. Чёрт! Как же это? Так не бывает! Но почему он горит? Моё появление вызвала у одного из пассажиров истерический хохот. Это был мужик, который читал "SPEED инфо". У него был фингал под глазом, а рядом на дороге сидел водитель с разбитым носом. Тут же валялась пустая канистра из под бензина. Я понял всё без слов. Видимо они нашли в автобусе ещё одну канистру. Только вот ехать дальше смысла действительно не было. Самое время сжигать мосты, когда надежда исчезает. Что-то хрустнуло у меня под ногой. Это был разбитый сотовый телефон. Наверное, кто-то со злости расколотил его, в очередной раз, не дозвонившись до дома. На меня навалилась злая тоска. Тут я снова увидел парня и девушку. Они целовались. Стояли, прижавшись, друг к другу, казалось, забыв обо всём на свете. Это было безумное зрелище. Безумное по сравнению со всем тем, что творилось вокруг. Горящий автобус. Кровь. Разбитый телефон. Глухой рык вырвался из моего горла. Нет, это уж слишком! В следующее мгновение мне на глаза попался знак. Вывороченная из земли железная труба с треугольной железякой на конце. Знак лежал в траве у дороги, поэтому его никто не заметил. Мои ноги сами сделали шаг в сторону знака, а руки сами схватились за холодную гладкую поверхность. Я изо всех сил размахнулся. Описав полукруг, треугольная железка впилась парню сзади в шею. Судя по звуку у него, был сломан позвоночник. Он не проронил не звука и начал падать, наваливаясь на девчонку. Та, видимо поняла, что случилось, и дико завизжала. Её ноги подкосились, и они вместе рухнули на асфальт. Она кричала не переставая, пытаясь выбраться из под придавившего её парня. Тот не двигался. У меня начала кружится голова. Её крик только ещё больше разозлил меня. Отпихнув бесчувственное тело парня, я схватил её за горло. Повинуясь, какому-то животному инстинкту, я начал рвать на ней одежду. Она снова принялась кричать и отбиваться. Она расцарапала мне всё лицо и все руки. Очки отлетели куда-то в сторону. Боли я не чувствовал. Словно все остальные рефлексы для меня притупились. Несколько раз со злости я саданул кулаком ей по лицу. Свитер поддался удивительно легко. Под ним была ещё рубашка и лифчик. Девушка уже больше не сопротивлялась, только тихо скулила от боли. Внезапно во мне как будто, что-то переключилось. Я, вдруг представил себя со стороны. Что же я делаю! Чёрт меня подери! Что я делаю! Я же ненавижу её. Я ненавижу их обоих. Эта сучка готова первому встречному на шею повесится. А, я её захотел? Эту падаль? Эту тварь! Тяжело дыша, я поднялся. Брезгливо пнул ногой девчонку. Она вскрикнула и замолчала. Разыскав очки, я ещё раз взглянул на неё. Она лежала недвижимой куклой. Совершенно безумно выглядела её обнаженная грудь по сравнению с окружающей обстановкой и ледяным осенним ветром. Не менее безумно, чем их недавний поцелуй.

Я огляделся по сторонам. Люди начали расходиться в разные стороны. Кто-то уходил вперёд по дороге. Кто-то поворачивал в обратную сторону. Кто-то шёл в поле. На меня дико взирали, лиши две старухи да мамаша с ребёнком. Мужик с фингалом под глазом зло хихикал. Ему уже всё было безразлично. Водителя нигде не было видно. Я начал понимать, почему меня никто не остановил. Для нас больше не осталось не морали не закона. Какой здесь может быть закон в этой проклятой ловушке, подстроенной неизвестно кем? Только закон джунглей. Каждый сам за себя. Я глянул вперёд. Дорога терялась где-то в бесконечности. Я пошёл вперёд. Мне было плевать на автобус, на людей, на сумку с вещами, которая теперь неизвестно где. Я побежал по асфальту, стараясь обогнать других, а на самом деле поскорее от них отвязаться. "Вы все мне надоели! ВСЕ!!!" - кричал я. А ветер дул мне навстречу.

Когда автобус и последние пассажиры скрылись из виду, я перешёл на шаг. Несмотря на холодную погоду, мне стало жарко в куртке. Правда, начали болеть раны на лице и руках. Но скоро их намертво прижгло холодным ветром. Не знаю, сколько я шёл. Мои часы встали, и я выбросил их. Болели ноги. Зверский голод сверлил желудок. Но хуже всего было серое небо, которое оставалось всё таким же серым и равнодушным. Дорога тоже не менялась. Казалось, что она будет тянуться без конца. Я всей душой ненавидел эту дорогу, но даже не пытался свернуть в сторону. Дорога меня не отпустит. Никогда. Я начал понимать, что умру или от холода или от усталости или от голода. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Кто! Кто мог выдумать такую дьявольскую пытку?! Что я такого сделал? Почему это случилось со мной. Бог! Дьявол! Кто-нибудь! Прошу прекратите это. Всё, что угодно, лишь бы не видеть этой дороги. Пожалуйста! Помогите мне кто-нибудь! Я стоял на дороге и орал в серое небо. Я просил, умалял, ругался. В конце концов, я сорвал голос, понимая, что вместе с ним теряю остатки своего рассудка. В сердцах я упал на колени и начал бить кулаками по мёрзлому асфальту дороги. Из рук снова полилась кровь, но мне было уже всё равно. Никто мне не поможет. Я был один на всём свете, и только серое небо слышало мой сдавленный хрип.

Наверно я впал в забытье. Когда я очнулся, то почувствовал, под собой невыносимый холод асфальта. Лающий кашель разорвал мне горло и лёгкие. Я попытался встать. Резкая боль разлилась по всему телу. "Вот и всё", - понял я. Нет! Нет! Я встану! Обязательно встану. Словно в бреду я опёрся рукой об асфальт. Морщась от боли, заставил ноги двигаться. У меня получилось встать на одно колено.

"Ведь впереди ничего нет. Надеяться не на что".

"Ерунда".

"Ты бессилен".

"Наплевать".

"Ты обречён".

Мне удалось подняться и удержать равновесие. Впереди была дорога, а над ней серое небо, с которого начали падать мелкие снежинки.

К чёрту, что впереди ничего нет! К чёрту, что я обречён! Я всё равно смогу идти!

Я сделал шаг и медленно двинулся вперёд. Я шёл по дороге, а холодный ветер дул мне навстречу.

Я иду так до сих пор.

АкирА